читать дальше02 декабря 2012 Сергей Фролов
...Когда я впервые (в 2007 году) услышал фразу министра образования Фурсенко, то подумал, что в министрах ему осталось ходить недолго. Напомню цитату: «Недостатком советской системы образования была попытка формировать человека-творца, а сейчас задача заключается в том, чтобы взрастить квалифицированного потребителя, способного квалифицированно пользоваться результатами творчества других».
В министрах Андрей Александрович проходил аж до мая 2012-го.
Судя по всему, за эти 5 лет бывший министр сделал всё от него возможное, чтобы претворить в жизнь свою концепцию. Однако, когда глава Минобраза сменился, в обществе как-то не возникло ощущения, что новый министр Ливанов настроен как-то иначе.
И вот сейчас по Сети распространяется со скоростью лесного пожара письмо-заявление Учёного совета филологического факультета МГУ под скучным названием «О реформе образования, её итогах и перспективах». (ссылка).
Название письма -- скучное. Содержание -- ставит нас перед выбором. Либо 34 подписанта, сплошь доктора и кандидаты наук, разом сошли с ума и поверили в дурацкую теорию заговора.
Либо вполне сознательные люди, разбирающиеся в теме, подписались под документом, основная идея которого заключается в том, что нынешнее разрушение гуманитарного образования — это не ошибка и не разгильдяйство, а хорошо продуманная диверсия, которую сознательно проводит Минобраз. И что цель этой диверсии состоит в том, чтобы построить на территории великого древнего государства некую банановую республику, населенную лучезарными идиотами – для политкорректности, «продвинутыми потребителями».
О чем же пишут члены Ученого совета филфака? Очень дотошно, по-преподавательски, они проводят разбор нынешнего состояния гуманитарного образования в школе и в вузах, а в конце предлагают пути выхода из создавшегося положения.
Весь текст вы можете прочесть по ссылке, я же обращу внимание на основные тезисы заявления филологов:
1. В нашем, некогда великолепном, гуманитарном образовании произошла катастрофа: русская классическая литература более не выполняет функцию культурного регулятора образовательного процесса.
2. Это произошло не потому, что власть в лице Минобрнауки обнаружила свою некомпетентность, а потому, что она сознательно и целенаправленно конструировала это «качественное обновление образовательной ситуации». Об этом красноречиво свидетельствует недавно утвержденная правительством РФ Программа развития образования до 2020 г., из которой следует, что правительство РФ полностью удовлетворено тем, что произошло в сфере образования. Балом по-прежнему будет править ЕГЭ, а знания школьников будет оцениваться по табличкам, напоминающим карточки «Спортлото».
3. Чиновники от образования стремятся окончательно уничтожить «советскую» составляющую «постсоветского» образования, то есть отучить школьника мыслить. В случае с русской классической литературой – резко ограничить обсуждение и, тем более, усвоение ее ценностей, чуждых современной политической и экономической элите, а также той части «среднего класса», которая ориентирована на обслуживание этой элиты.
4. Происходит это из понимания простой вещи: управление общественным сознанием осуществляется тем легче, чем ниже уровень образования.
А дальше филологи перечисляют те методы, которыми достигается выполнение поставленной задачи:
- Стремление власти снять с себя возможно большую часть обязательств по финансированию образования, а в перспективе сделать его частично или полностью платным.
- Создание подконтрольных и хорошо финансируемых вузов, которые должны были выдвинуть программу образовательных реформ; эту роль в основном сыграла ВШЭ.
- Информационная поддержка СМИ.
- Конструирование подконтрольной группы «инновационно мыслящих» педагогов, представителей общественности, деятелей культуры, которой был предоставлен режим наибольшего благоприятствования как в СМИ, так и в структурах, подконтрольных Министерству образования.
- На этой основе – активная дискредитация сложившейся в СССР системы взаимоотношений по линии школа – университет как коррупционной и манипулирование реальными фактами коррупции.
Результатом этой замечательной политики стало резкое сокращение часов на преподавание литературы в школе, а затем слияние двух предметов в один «русский язык и литература». На порядок упал уровень преподавания русской литературы. С отменой сочинения произошли иные, качественные изменения в характере преподавания: учащийся более не рассматривается как самостоятельно мыслящая личность, а только лишь как потребитель информации (горячий привет тов. Фурсенко!) Созданы условия для деградации учительского корпуса, обреченного на «подготовку к ЕГЭ» и на работу с сомнительными по качеству учебниками. Резко вырос уровень коррупции.
Те же проблемы сегодня и в гуманитарных вузах, где средний студент не может внятно формулировать мысли и также превращен в «потребителя», а не соучастника учебного процесса.
С большой тревогой филологи указывают на еще одну проблему: Министерство образования развернуло кампанию по сворачиванию филологического (и, шире, гуманитарного) образования в вузах. А в последнее время оно перешло к политике прямой дискредитации гуманитарных вузов, объявив «неэффективными» РГГУ, Литературный институт, Московский педагогический государственный университет, МАРХИ, опираясь при этом на оценки «эффективности» вузов, которые разработаны в «гнезде эффективности» - Высшей Школе Экономики.
Свое письмо филологи завершают официальным заявлением о том, что они не приемлют политику разгрома российского гуманитарного образования, которую проводит Министерство образования. Они не доверят тем чиновникам, которые эту политику разрабатывают и реализуют. Филологи настаивают на публикации всех данных, которые позволят обществу оценить эффективность деятельности самого министерства за последние двадцать лет и уровень нанесенного им ущерба, в т.ч.:
- о количестве закрытых школ по регионам и об общей динамике в этой области;
- о размерах государственного и иного (включая зарубежные фонды) финансирования программ министерства образования;
- о результатах ЕГЭ по всем регионам России и по всем образовательным дисциплинам с момента его внедрения и о необходимости профессионального анализа этих результатов.
- о необходимости развертывания широкой профессиональной дискуссии о путях выхода из создавшегося положения.
Что можно сказать об этом документе? Только одно: внушает. Для начала я пообщался с человеком, знающим ситуацию изнутри – с политологом и деканом Высшей школы телевидения МГУ Виталием Третьяковым, который признал, что в гуманитарном образовании всё обстоит именно так.
«Знания русского языка и русской литературы, да и других гуманитарных дисциплин, - сказал Виталий Товиевич, - у современных студентов резко снизились. Можно сказать, что нынешний школьный отличник — это уровень троечника в советские времена. Количество ошибок в письменных текстах достигает 20-30. В советское время с такими показателями люди даже не решались подавать документы в вуз, а сейчас — это почти норма. Идет дикая тенденция сокращения числа часов на преподавание гуманитарных предметов, непонятные слияния русского языка и литературы в один предмет, отмена сочинения как жанра — все это приводит к тому, что мы сейчас видим. Многие студенты уже не отличают ненормативную лексику от нормативной. И это — в МГУ, а что же тогда творится в других вузах? Если подобная ситуация будет сохраняться, то у нас скоро останется только один тип гуманитарных факультетов, которые будут готовить переводчиков. Хотя и нынешние переводчики уже изъясняются на полурусском языке, потому что не в силах подобрать русские аналоги к иностранным словам…»
То есть движение в сторону «продвинутых потребителей» идет семимильными шагами. Действительно, нафига рыночной экономике какие-то филологи-буквоеды? Как говорится, меньше Лотманов, больше переводчиков-синхронистов. Зачем портить глаза толстыми книжками, где «многабукав», когда в магазинах есть отличные яркие комиксы, а в Сети - доступные разуму демотиваторы?
Я думаю, что подобные тренды к упрощению царят не только в среде филологов, но и в других, более точных науках. Ведь согласно доктрине тов. Фурсенко, (который, кстати, отметился еще одним мемом о ненужности высшей математики в школе, поскольку она «убивает креативность»), на кой черт нам нужны творцы, если все необходимое придумают без нас на Западе – хватило бы мозгов научиться пользоваться уже придуманным!
Мне очень понятны мечты сановных «упрощателей». Действительно, куда проще иметь дело с народом, который верит в любую фигню, вкинутую через достаточное число СМИ, и поддержит любую инициативу, которая не влияет прямо на его личный уровень потребления.
Правда, искомый «продвинутый потребитель» уже никогда не поедет строить Днепрогэс или покорять целину, не говоря уже о полетах в космос, и ему проще пробежаться за «Клинским» либо в Икею на распродажу. Но «упрощатели» и не собираются ничего покорять или осваивать. Их вполне бы устроило будущее, где преобладает веселый, блеющий от самодовольства охлос, который волнует только содержимое его холодильника.
К счастью, в массе своей мы всё ещё остаемся другими – шебутными, недоверчивыми и изобретательными. И то будущее, которое нам рисуют «упрощатели» - абсолютно не наша тема.
Поэтому считаю прозвучавший от филологов сигнал тревоги очень своевременным. Раз против нашего образования, фабрики по производству нашего будущего, объявлена диверсионная война -- значит, призыв учёных есть призыв к контрнаступлению. Сложность, как и во многих других случаях, состоит в том, что противник использует отечественную же государственную машину. Но опыт нейтрализации "упрощателей народа" из числа "новых элитариев" у нашей страны имеется. И он довольно богат.
Тему необходимо поднять и распространить как можно дальше и шире.
Тут же вспоминается:...Когда я впервые (в 2007 году) услышал фразу министра образования Фурсенко, то подумал, что в министрах ему осталось ходить недолго. Напомню цитату: «Недостатком советской системы образования была попытка формировать человека-творца, а сейчас задача заключается в том, чтобы взрастить квалифицированного потребителя, способного квалифицированно пользоваться результатами творчества других».
В министрах Андрей Александрович проходил аж до мая 2012-го.
Судя по всему, за эти 5 лет бывший министр сделал всё от него возможное, чтобы претворить в жизнь свою концепцию. Однако, когда глава Минобраза сменился, в обществе как-то не возникло ощущения, что новый министр Ливанов настроен как-то иначе.
И вот сейчас по Сети распространяется со скоростью лесного пожара письмо-заявление Учёного совета филологического факультета МГУ под скучным названием «О реформе образования, её итогах и перспективах». (ссылка).
Название письма -- скучное. Содержание -- ставит нас перед выбором. Либо 34 подписанта, сплошь доктора и кандидаты наук, разом сошли с ума и поверили в дурацкую теорию заговора.
Либо вполне сознательные люди, разбирающиеся в теме, подписались под документом, основная идея которого заключается в том, что нынешнее разрушение гуманитарного образования — это не ошибка и не разгильдяйство, а хорошо продуманная диверсия, которую сознательно проводит Минобраз. И что цель этой диверсии состоит в том, чтобы построить на территории великого древнего государства некую банановую республику, населенную лучезарными идиотами – для политкорректности, «продвинутыми потребителями».
О чем же пишут члены Ученого совета филфака? Очень дотошно, по-преподавательски, они проводят разбор нынешнего состояния гуманитарного образования в школе и в вузах, а в конце предлагают пути выхода из создавшегося положения.
Весь текст вы можете прочесть по ссылке, я же обращу внимание на основные тезисы заявления филологов:
1. В нашем, некогда великолепном, гуманитарном образовании произошла катастрофа: русская классическая литература более не выполняет функцию культурного регулятора образовательного процесса.
2. Это произошло не потому, что власть в лице Минобрнауки обнаружила свою некомпетентность, а потому, что она сознательно и целенаправленно конструировала это «качественное обновление образовательной ситуации». Об этом красноречиво свидетельствует недавно утвержденная правительством РФ Программа развития образования до 2020 г., из которой следует, что правительство РФ полностью удовлетворено тем, что произошло в сфере образования. Балом по-прежнему будет править ЕГЭ, а знания школьников будет оцениваться по табличкам, напоминающим карточки «Спортлото».
3. Чиновники от образования стремятся окончательно уничтожить «советскую» составляющую «постсоветского» образования, то есть отучить школьника мыслить. В случае с русской классической литературой – резко ограничить обсуждение и, тем более, усвоение ее ценностей, чуждых современной политической и экономической элите, а также той части «среднего класса», которая ориентирована на обслуживание этой элиты.
4. Происходит это из понимания простой вещи: управление общественным сознанием осуществляется тем легче, чем ниже уровень образования.
А дальше филологи перечисляют те методы, которыми достигается выполнение поставленной задачи:
- Стремление власти снять с себя возможно большую часть обязательств по финансированию образования, а в перспективе сделать его частично или полностью платным.
- Создание подконтрольных и хорошо финансируемых вузов, которые должны были выдвинуть программу образовательных реформ; эту роль в основном сыграла ВШЭ.
- Информационная поддержка СМИ.
- Конструирование подконтрольной группы «инновационно мыслящих» педагогов, представителей общественности, деятелей культуры, которой был предоставлен режим наибольшего благоприятствования как в СМИ, так и в структурах, подконтрольных Министерству образования.
- На этой основе – активная дискредитация сложившейся в СССР системы взаимоотношений по линии школа – университет как коррупционной и манипулирование реальными фактами коррупции.
Результатом этой замечательной политики стало резкое сокращение часов на преподавание литературы в школе, а затем слияние двух предметов в один «русский язык и литература». На порядок упал уровень преподавания русской литературы. С отменой сочинения произошли иные, качественные изменения в характере преподавания: учащийся более не рассматривается как самостоятельно мыслящая личность, а только лишь как потребитель информации (горячий привет тов. Фурсенко!) Созданы условия для деградации учительского корпуса, обреченного на «подготовку к ЕГЭ» и на работу с сомнительными по качеству учебниками. Резко вырос уровень коррупции.
Те же проблемы сегодня и в гуманитарных вузах, где средний студент не может внятно формулировать мысли и также превращен в «потребителя», а не соучастника учебного процесса.
С большой тревогой филологи указывают на еще одну проблему: Министерство образования развернуло кампанию по сворачиванию филологического (и, шире, гуманитарного) образования в вузах. А в последнее время оно перешло к политике прямой дискредитации гуманитарных вузов, объявив «неэффективными» РГГУ, Литературный институт, Московский педагогический государственный университет, МАРХИ, опираясь при этом на оценки «эффективности» вузов, которые разработаны в «гнезде эффективности» - Высшей Школе Экономики.
Свое письмо филологи завершают официальным заявлением о том, что они не приемлют политику разгрома российского гуманитарного образования, которую проводит Министерство образования. Они не доверят тем чиновникам, которые эту политику разрабатывают и реализуют. Филологи настаивают на публикации всех данных, которые позволят обществу оценить эффективность деятельности самого министерства за последние двадцать лет и уровень нанесенного им ущерба, в т.ч.:
- о количестве закрытых школ по регионам и об общей динамике в этой области;
- о размерах государственного и иного (включая зарубежные фонды) финансирования программ министерства образования;
- о результатах ЕГЭ по всем регионам России и по всем образовательным дисциплинам с момента его внедрения и о необходимости профессионального анализа этих результатов.
- о необходимости развертывания широкой профессиональной дискуссии о путях выхода из создавшегося положения.
Что можно сказать об этом документе? Только одно: внушает. Для начала я пообщался с человеком, знающим ситуацию изнутри – с политологом и деканом Высшей школы телевидения МГУ Виталием Третьяковым, который признал, что в гуманитарном образовании всё обстоит именно так.
«Знания русского языка и русской литературы, да и других гуманитарных дисциплин, - сказал Виталий Товиевич, - у современных студентов резко снизились. Можно сказать, что нынешний школьный отличник — это уровень троечника в советские времена. Количество ошибок в письменных текстах достигает 20-30. В советское время с такими показателями люди даже не решались подавать документы в вуз, а сейчас — это почти норма. Идет дикая тенденция сокращения числа часов на преподавание гуманитарных предметов, непонятные слияния русского языка и литературы в один предмет, отмена сочинения как жанра — все это приводит к тому, что мы сейчас видим. Многие студенты уже не отличают ненормативную лексику от нормативной. И это — в МГУ, а что же тогда творится в других вузах? Если подобная ситуация будет сохраняться, то у нас скоро останется только один тип гуманитарных факультетов, которые будут готовить переводчиков. Хотя и нынешние переводчики уже изъясняются на полурусском языке, потому что не в силах подобрать русские аналоги к иностранным словам…»
То есть движение в сторону «продвинутых потребителей» идет семимильными шагами. Действительно, нафига рыночной экономике какие-то филологи-буквоеды? Как говорится, меньше Лотманов, больше переводчиков-синхронистов. Зачем портить глаза толстыми книжками, где «многабукав», когда в магазинах есть отличные яркие комиксы, а в Сети - доступные разуму демотиваторы?
Я думаю, что подобные тренды к упрощению царят не только в среде филологов, но и в других, более точных науках. Ведь согласно доктрине тов. Фурсенко, (который, кстати, отметился еще одним мемом о ненужности высшей математики в школе, поскольку она «убивает креативность»), на кой черт нам нужны творцы, если все необходимое придумают без нас на Западе – хватило бы мозгов научиться пользоваться уже придуманным!
Мне очень понятны мечты сановных «упрощателей». Действительно, куда проще иметь дело с народом, который верит в любую фигню, вкинутую через достаточное число СМИ, и поддержит любую инициативу, которая не влияет прямо на его личный уровень потребления.
Правда, искомый «продвинутый потребитель» уже никогда не поедет строить Днепрогэс или покорять целину, не говоря уже о полетах в космос, и ему проще пробежаться за «Клинским» либо в Икею на распродажу. Но «упрощатели» и не собираются ничего покорять или осваивать. Их вполне бы устроило будущее, где преобладает веселый, блеющий от самодовольства охлос, который волнует только содержимое его холодильника.
К счастью, в массе своей мы всё ещё остаемся другими – шебутными, недоверчивыми и изобретательными. И то будущее, которое нам рисуют «упрощатели» - абсолютно не наша тема.
Поэтому считаю прозвучавший от филологов сигнал тревоги очень своевременным. Раз против нашего образования, фабрики по производству нашего будущего, объявлена диверсионная война -- значит, призыв учёных есть призыв к контрнаступлению. Сложность, как и во многих других случаях, состоит в том, что противник использует отечественную же государственную машину. Но опыт нейтрализации "упрощателей народа" из числа "новых элитариев" у нашей страны имеется. И он довольно богат.
Тему необходимо поднять и распространить как можно дальше и шире.
Словарь Вильяма Шекспира, по подсчету исследователей, составляет 12. 000 слов. Словарь негра из людоедского племени «Мумбо-Юмбо» составляет 300 слов.
Эллочка Щукина легко и свободно обходилась тридцатью.
читать дальше
Вот слова, фразы и междометия, придирчиво выбранные ею из всего великого, многословного и могучего русского языка:
1. Хамите.
2. Хо-хо! (Выражает, в зависимости от обстоятельств, иронию, удивление, восторг, ненависть, радость, презрение и удовлетворенность. )
3. Знаменито.
4. Мрачный. (По отношению ко всему. Например: «мрачный Петя пришел», «мрачная погода», «мрачный случай», «мрачный кот» и т. д. )
5. Мрак.
6. Жуть. (Жуткий. Например, при встрече с доброй знакомой: «жуткая встреча». )
7. Парниша. (По отношению ко всем знакомым мужчинам, независимо от возраста и общественного положения. )
8. Не учите меня жить.
9. Как ребенка. («Я его бью, как ребенка» — при игре в карты. «Я его срезала, как ребенка» — как видно, в разговоре с ответственным съемщиком. )
10. Кр-р-расота!
11. Толстый и красивый. (Употребляется как характеристика неодушевленных и одушевленных предметов. )
12. Поедем на извозчике. (Говорится мужу. )
13. Поедем в таксо. (Знакомым мужеского пола.)
14. У вас вся спина белая (шутка).
15. Подумаешь!
16. Уля. (Ласкательное окончание имен. Например: Мишуля, Зинуля. )
17. Ого! (Ирония, удивление, восторг, ненависть, радость, презрение и удовлетворенность. )
Оставшиеся в крайне незначительном количестве слова служили передаточным звеном между Эллочкой и приказчиками универсальных магазинов.
Ильф и Петров, "12 стульев"
К большому сожалению, выходя сегодня на улицу, складывается впечатление, что всех всё устраивает. Осталось обеспечить каждого полным холодильником и вот он - "О дивный новый мир"!